“Покончи с собой и спаси планету!” или об отношении к метадоновой программе…

В последние годы все сильнее и настойчивее нашему обществу пытаются навязать пришедшую с Запада технологию «лечения» наркотической зависимости от опиатов с помощью... тех же самых наркотиков, в частности – метадона. Идея не нова в принципе, а конкретно с использованием метадона – тянется примерно из середины 60-х годов 20 века. Предложили её американские врачи Dole и Nyswander в виде заместительной «терапии», под которой подразумевали назначение средства-заместителя (метадона) с тем, чтобы страдающие наркотической зависимостью от запрещенного героина не испытывали в нем потребности. Предполагалось, что в этом случае они не будут совершать преступления, связанные с поиском средств для приобретения наркотиков, а в последнее время возникла надежда, что это будет способствовать снижению риска распространения инфекционных заболеваний подобных гепатиту или ВИЧ-инфекции. В последствии эта идея стала называться « метадоновая программа». Проще говоря, суть метадоновой программы в следующем: наркозависимым, которые не собираются лечиться и к тому же заражены ВИЧ, раз в день выдавать строго определенную бесплатную дозу метадона, чтобы таким образом приостановить распространение СПИДа, а заодно и снизить наркопреступность. Сторонники метадоновой терапии – это люди, не понимающие всей глубины проблемы, которые хотят пойти простым, но порочным путем – решить проблему наркотиков с помощью... наркотиков. Это объясняется  тем фактом, что давать метадон намного проще, чем организовывать курсовое лечение или многоэтапную реабилитацию больного. Они уверяют, что метадон будет применяться только для помощи наиболее тяжелым, запущенным наркоманам или тем, кто заражен ВИЧ-инфекцией. Так говорили во всех странах, где использовалась метадоновая программа. Однако вскоре становилось очевидным, что метадон быстро превращался из «крайнего» средства в самое распространенное.

Метадон. Для справки.

Метадон – это синтетический наркотик той же опиатной группы что и героин, соответственно вызывает такую же зависимость. Он и выглядит практически точно также. Метадоновая "ломка" происходит 3-4 недели, тогда как героиновая - несколько дней. Передозировка метадоном почти в 100 % случаев заканчивается летальным исходом. С клинической точки зрения зависимость от метадона отличается от героиновой или опийной зависимости. Синдром отмены метадона по сравнению с синдромом отмены героина протекает значительно тяжелее и требует применения более высоких суточных и суммарных курсовых доз лекарств; он тянется дольше и менее предсказуем. Однако наркоман, принимающий метадон в рассчитанной врачом дозе, перорально, не получает тех эйфорических ощущений, как при приеме героина, и ищет возможность получить их с помощью других средств. Поэтому наркозависимые предпочитают все же вводить метадон внутривенно, в большей дозировке, что наряду с продолжительным сроком «ломки» и высокой стоимостью (что, в свою очередь, определяется более продолжительным, чем у героина, (до 2х суток), сроком воздействия на организм), делает спорным использование метадона для реабилитации. При терапевтических дозах метадон проявляет анальгезирующее и седативное действие. Он воздействует на ЦНС, сердечнососудистую систему и гладкую мускулатуру. Эффект наступает спустя 20-30 минут после орального приема. Анальгезирующее действие проявляется через 4-6 часов. Побочные эффекты: головокружение, расслабление, тошнота, рвота, потоотделение. При передозировке отмечается угнетение дыхания, подавление кровообращения, отек легких, миоглобинурия и острая почечная недостаточность. Толерантность к метадону развивается медленно. Наркотический потенциал и длительность эйфорического эффекта сопоставима с известными для морфина показателями.

«Заместительная терапия»

Основная цель такой «терапии» состоит не в достижении стойкой и длительной ремиссии (практического выздоровления), а в минимизации вреда, который привносится употреблением уличных наркотиков. Конечно, называть словом «терапия» постоянное ведение наркотика невозможно. Речь идет лишь о попытке минимизировать тяжелые последствия злоупотребления опиатами. Достижимо ли это? Вряд ли. Во-первых, ни один наркоман не ограничивается той дозировкой наркотика, которая предотвращает возникновение мучительно протекающего абстинентного синдрома. Употребляется всегда такая дозировка, которая вызывает приподнятое настроение («кайф»). Поэтому или приходится разрешать употребление больших дозировок метадона (это ничуть не лучше, чем употребление героина) или мириться с тем, что больной помимо официально выдаваемого наркотика продолжает злоупотреблять героином. В некоторых случаях просто выдается героин для приема (в Великобритании официально героин получают 500 больных наркоманией). Эффект от заместительной «терапии» лишь временный. Часть больных выбывают из программы, так как нарушают обязательство отказаться от приема героина, часть злоупотребляют огромными дозами метадона. На какое-то время предотвращается опасность заражения гепатитами и ВИЧ. А что происходит в дальнейшем? Больные, злоупотребляющие метадоном (а также метадоном и героином или бупренорфином и героином), остаются больными наркоманией. Заместительная «терапия» все равно укорачивает жизнь больных и ведет к другим отрицательным последствиям. Больные продолжают вовлекать в злоупотребление наркотиками тех, кто до этого психоактивных веществ не принимал, торгуют наркотиками, совершают различные правонарушения.

Чтобы более глубоко вникнуть в суть проблемы «метадоновой программы» и разгорающихся вокруг неё яростных споров и страстей, необходимо совершить экскурс в историю использования опиатов. На самом деле понятие «заместительная терапия» возникло в фармацевтических кругах, куда раньше 60-х годов 20 века. Анализируя опыт прошлых лет, можно выделить четыре этапа мутирования так называемой «заместительной терапии».

Многие столетия опиаты использовались для облегчения боли, а после появления в Европе были встречены врачами с восторгом. Одним из первых европейских врачей, использовавших опиум в облегчении боли и страданий своих пациентов был Томас Сиднехам, писавший в 1680 году: «Среди лекарств, которые Всемогущий Бог предоставил людям, ни одно не является таким универсальным и эффективным, как «опиум». Еще столетие он оставался таковым, несмотря на то, что был широко доступен в форме «лауданума», различных напитков и множества мощных медикаментов. Он почти всегда применялся энтерально и использовался главным образом в медицинских целях, гораздо реже его курили. В течение этого столетия было сделано множество открытий, которые поставили перед западным обществом проблему зависимости от опиума. Удовольствия, связанные с употреблением опия, стали известны широкой публике в связи с книгой английского поэта Томаса де Куинси «Исповедь человека, употребляющего опиум», которая превозносила действие опиума и включала несколько, ставших известными, цитат, например, эту: «...ты владеешь ключами от рая, о, неуловимый и всемогущий опиум!». На Западе не сразу поняли, что энтеральное (пероральное) употребление опиума вызывает такую же зависимость, как и курение его, но по мере того, как употребление опиума, сопровождающееся книгами, подобными книге де Куинси, распространялось все шире, опиум уже не рассматривался как лекарственное средство. Открытия фармакологии прибавили проблем.

(1-е замещение) В 1803 году немецкий фармацевт Сертурнер научился выделять морфий из опиума, который в десятки раз сильнее опиума-сырца. Сертурнер экспериментировал с морфием и был так впечатлен блаженным сонливым состоянием, которое он вызывал, что назвал его по имени греческого бога сна Морфия. В XIX веке Французская академия наук нашла «средство» от алкоголизма. Страдающий этим недугом, начиная принимать это «лекарство», навсегда утрачивал интерес к алкоголю. Вспомним Ш. Бодлера: «...Но эта радость, в то мгновение показавшаяся ему столь великой, была ничто по сравнению с новыми удовольствиями, которые внезапно открылись ему. Какой подъем духа! Какие внутренние миры! Неужели это и есть панацея от всех человеческих страданий? Морфий получил широкое распространение в середине XIX века, а открытие шприца сделало инъекции морфина популярными и открыло проблему зависимости от наркотиков в Европе и Америке. Подкожно вводимый морфий, обладая быстрым и сильным обезболивающим действием, становится главным средством при лечении тяжелых ранений. Однако отвыкание от морфина становится более трудным, чем излечение от раны. Зависимость от морфина была так широко распространена среди солдат с обеих сторон во время Гражданской войны в США, что это часто называли «солдатской болезнью».

(2-е замещение) Чтобы решить проблему зависимости от морфия в качестве лечебного средства стал применяться кокаин. Первопроходцем этого метода был Зигмунд Фрейд, который снимал пациентов с морфия назначением кокаина, однако вскоре и сам стал зависим от этого препарата. В 1874 году британский химик Олдер Райт опубликовал отчет об экспериментах по производству нового химического соединения, основанного на преобразовании морфина в диацетилморфин. Правда, это открытие Райта оставалось без внимания до 1898 года, когда великий немецкий фармацевт Генрих Дрезер заново открыл это химическое соединение и заметил, что оно в 10 раз сильнее морфина и отличается от него, по заявлениям специалистов, отсутствием зависимости и хорошим эффектом.

(3-е замещение) Поскольку новое соединение было столь мощным, его восприняли как новое лекарство с «героическими» возможностями. Героин немедленно начали использовать в качестве обезболивающего и средства для лечения морфинизма, пока через много лет не выяснилось, что он вызывает еще более сильную зависимость, чем морфин, однако справиться с взлетом наркомании и преступности уже не представлялось возможным.

(4-е замещение) Очередное «решение» этой проблемы пришло вместе с препаратом «долофином», открытым в 40-х годах в фашистской Германии и названным так в честь Адольфа Гитлера. Правда, после войны название пришлось сменить на «метадон», но, что очень «забавно», его также применяют для «лечения» героиновой зависимости. Всегда при открытии нового опийного препарата исследователи были уверены в том, что новый препарат, обладая более выраженным анальгетическим эффектом, не будет вызывать зависимость или обладать какими-то серьезными побочными эффектами. Но, как часто бывает, практика и опыт разбивают вдребезги иллюзии и самые красивые теории и на протяжении уже трех столетий можно наблюдать, что постоянно находятся люди (специалисты и неспециалисты) с фанатической настойчивостью и упорством наступающие на одни и те же грабли.

«ДОКТОР СМЕРТЬ»: благодетель или маньяк-убийца?!

О праве человека уйти из жизни по собственному желанию, когда жизнь его становится непереносимой, спорят давно и упорно на разных уровнях. Обсуждается этот вопрос в России, Японии и Великобритании. Законы, разрешающие эвтаназию, приняты в Нидерландах (2001), Бельгии (2002), в Швейцарии (2005), во Франции (2005). Америка на такое на государственном уровне не идет, но и здесь уже появились исключения из правил. Медицинское содействие в самоубийстве  разрешено в штате Орегон с 1998 года. А в 2005 году Сенатский комитет Калифорнии одобрил законопроект о праве неизлечимо больных на эвтаназию... Джек Кеворкян борется за расширение этого списка.  Ему бы перебраться, в свое время, в Орегон и там, на законных основаниях творить свое сомнительное, вернее спорное добро. Но ему, видимо нравилось всю жизнь плыть против течения, быть белой вороной или правильнее будет сказать – черным голубем. Вдобавок ко всему ему нравились игры со смертью, запах смерти, дыхание смерти.

Будучи еще молодым 28-летним специалистом, он с камерой в руках наблюдал за умирающими в больнице людьми, чтобы заснять радужную оболочку и зрачок их глаз, зафиксировать признаки надвигающегося конца. Понятно, все настоящие ученые в своем роде маньяки, одержимые какой-либо идеей. Возможно, Кеворкян тоже стремился сделать свое сенсационное открытие, которое вошло бы в учебники медицины, скажем, как “эффект Кеворкяна”. Только есть одно маленькое “но”: он признался, что сама эта охота за смертью ему доставляла удовольствие. Кстати, прозвище “Доктор Смерть” он получил еще в те годы от своих коллег и сам рассказывал позже, что в больнице над ним все насмехались. В том, что патологоанатом Джек Кеворкян помешан на смерти, сомневаться не приходится. Причем не на смерти в эзотерическом понимании (где она не конец всему, а начало, дверь, переход в иной мир – мир чистого духа и вечной жизни), а на смерти самой по себе, со всеми ее атрибутами. Ведь Кеворкян ни в Бога, ни в “чудеса” не верит. Значит, для него все кончается здесь и сейчас – в тот самый момент, когда он отнимает у человека жизнь. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на полотна Кеворкяна, написанные маслом, продающиеся по бешеным ценам, но которые специалисты отказываются даже называть живописью. Во всех его произведениях запечатлено одно и то же – смерть, страдания и боль, сопряженные с нею.  Этакий апофеоз смерти, в котором сам автор выступает в облике рыцаря.

 Неудивительно, что Джек Кеворкян стал героем и апостолом радикальной “церкви эвтаназии” (есть, оказывается, и такая), основанной Крисом Корда в Бостоне.  “Церковь” борется с перенаселенностью планеты, весьма своеобразными методами. На ее сайте, к примеру, можно прочесть лозунги типа: “Eat people, not animals”( Съешьте людей, не животных). А ее главный девиз: “Покончи с собой и спаси планету!”

26 марта 1999 года Джек Кеворкян был обвинен в убийстве (второй степени) Томаса Юка и приговорен к тюремному заключению. В своей заключительной речи судья-католичка Джессика Купер гневно бросила в лицо обвиняемому: “Вы не имели никакого права проводить эту процедуру! Вы уже  8 лет как  лишены медицинской лицензии и при этом имели наглость показать пленку с убийством в эфире национального канала. Вы решили проверить, сможет ли закон вас остановить, так вот – считайте, что он вас остановил! ”

заключение

В последние годы зарубежными эмиссарами все чаще поднимается вопрос о введении в Российской Федерации для лечения больных опиумной наркоманией заместительной «терапии» в форме метадоновых программ. Так же известно, что продолжается поиск новых доводов для защиты скомпрометировавшего себя метадона. В настоящее время лоббисты производителей метадона и метадоновых программ не акцентируют внимание на проблеме лечения больных наркоманией, а пытаются представить метадон как панацею для "спасения" от СПИДа. На мой взгляд это просто грязная пиар компания, т.е. попытка сформировать общественное мнение и «впарить» обществу свой товар на волне нагнетаемой «спидозной» и «наркотической» истерии. Сегодня целые страны стали отказываться от метадона, его просто некуда девать, склады переполнены. Поэтому вены российских наркоманов очень кстати…

Главное чтобы эти международные лоббисты характеризующиеся прагматичностью, материальной ориентированностью в подходах к жизненным ценностям, неуважением к национальным и культурным факторам народов проживающих в нашей стране, не имели  возможности “очаровывать” своими популисткими теориями правительство. Возвращаясь к вопросу о дураках и дорогах… Слава Богу, что в стране есть противники метадоновой программы - люди  из числа чиновников, медиков, представителей государственных и неправительственных, гражданских структур не поддающиеся лоббированию. Те, на кого мы возлагаем свои надежды в отношенни однозначного, адекватного решения этого вопроса. Необходимо остановить этих «благодетелей по Кеворкяну»! Неужели мы позволим этой, в прямом смысле, демонической идеологии “Покончи с собой и спаси планету!” под личиной метадоновой программы или заместительной «терапии» прийти в Россию???

Вице-президент БФ «Исход» г. Москва
Березовский А.Ю.