Миссия на двоих. Семейная пара из Кемерово ездит в Африку и пытается менять жизни людей

Ирина и Владимир Пахомовы — протестанты из Кемерово. Их дочерей зовут Евника, Эсфирь, а сына Давид. Значительную часть своего бюджета они тратят на миссии — ежегодные поездки служителей церкви в страны третьего мира. За десять лет Пахомовы побывали в Кении, Уганде, Танзании, Демократической Республике Конго. Каково это — нести слово Божье, когда под дверями церкви валяются гильзы, а прихожане продают собственных дочерей в сексуальное рабство?

В протестантской церкви Владимир и Ирина Пахомовы больше 15 лет. Из них десять — они ездят по миру. А началось все с конференций. Каждое лето в Кемерово приезжали иностранные миссионеры и организовывали детские лагеря. Там с детьми играли и рассказывали им о Евангелие. Однажды никто не приехал, тогда кемеровская община вместе с Пахомовыми решила организовать все сама. Получилось неплохо, потом были вторая, третья… Со временем о них узнали из регионов и стали звать в гости.

Как-то раз ребята познакомились с пастором из Южной Кореи. Его звали Ким. 25 лет назад он вместе с семьей уехал в Африку помогать бедным. В Кении он построил школу, приход и стал практически “своим” для местных. Таких как он, в кругу Пахомовых называют “людьми мира”. Пастор Ким обещал собрать детей и провести вместе с ними лагерь. Так в жизни ребят началась Африка.

В Кении ребята впервые увидели мусорные трущобы-сламы, жирафов и масаев. “Масаи это вообще отдельная песня. Это племя. Они до сих пор ходят в национальных одеждах. Агрессии с их стороны нет. Мы дружелюбно к ним относились. Тем более для них белые — источник обогащения, благословения. Они это понимают и реагируют адекватно. А так получили бы, потому что все ходят с копьями. Местные говорят, что их даже львы боятся. Чувствуют — масаи идет, убегают. Они до сих пор сохранили первобытный уклад: охотятся ради выживания, кровь пьют…”

За размахивание Библией могут пристрелить

Миссии в нынешнем понимании давно не те, что были в эпоху христианских первопроходцев. Вслепую к аборигенам уже никто не едет: “белых пятен” на карте Африки почти не осталось. Миссии тщательно организованы и целенаправленны. “Сейчас сложно, потому что оно (прим.: христианство) есть везде. Есть какая-то американская миссия, они ищут такие места, где вообще христианства нет. Сейчас их очень сложно найти. В России есть такие глухие деревни. В Кызыле в свое время тоже не было церквей. Вообще никаких, даже православных. Там до сих пор местные верования сильны”, — рассказывает Ирина.

В поселении миссионеров встречает местный пастор. Он и переводчик, и проводник. В противном случае можно лишиться денег, времени, а то и головы. Нападения и убийства христианских проповедников не редкость. Особенно в странах, где проходит условная линия размежевания исламского Севера и христианского Юга: от Сомали на Востоке до Сенегала на Западе. Под объект фанатиков попадают посольства, университеты, гостиницы и рестораны. Так, в Кении, Мали и Буркина-Фасо за последние три года погибло 194 человека. В Нигерии ситуация еще хуже — только в 2014 году от рук экстремистов погибло 2,5 тыс. человек, включая женщин и детей. Разрушены тысячи церквей.

Благодаря пастору Киму в Кении удалось избежать столкновений. Правда, под удар попали коллеги Пахомовых. Это было как-раз в районе места службы Иры и Вовы. Женщин тогда изнасиловали, а мужчин пригрозили убить “за размахивание Библией”.

Одной из самых опасных поездок была в Демократическую Республику Конго (ДРК) в 2014 году. Двадцать лет там идет гражданская война за передел земель и минеральные ресурсы. Межэтнический конфликт одной страны в итоге перерос в гражданскую войну тропической Африки. В результате геноцида, бандитизма и вооруженных столкновений погибло 3,6 миллиона человек. А ООН окрестило восточное Конго “столицей изнасилований женщин”. “Ездили одни мужчины, потому что сразу сказали — женщин лучше не брать. На тот момент Конго занимало четвертое место в рейтинге опасных стран. Охрану нам посольство не предоставляло, но в случае чего они могли “вписаться” за нас”, — рассказывает Владимир.

Жили на востоке страны, в провинции Южное Киву. Это в 250-ти километрах от Северного Киву, где происходят боевые действия. В лагере ребят было относительно спокойно, но и сюда долетали автоматные очереди. Однажды в одной из деревень они увидели военных в церкви, а у порога кучу свежих гильз. Оказалось, незадолго до приезда миссионеров в районе произошла перестрелка.

Вайфай и тарелка риса

Обычно команда останавливается в гостиницах, а потом разъезжает по деревням. Лагерь представляет собой поселение с небольшим приходом и воскресной школой. В Африке здания шлакоблочные, с земляным полом. Есть мазанки.

Задача принимающей стороны — привести как можно больше детей. Их буквально собирают по окрестностям. В первую очередь детей кормят, а потом уже развлекают. Голодные дети — основная проблема Африки. За весь день ребенок может съесть тарелку гороха или риса. “В одной из деревень в Конго нас встретили курицей. Хотя для них мясо — это роскошь. И — вот — мы эту курицу съели и остались в тарелке одни кости. Местный её берет, выходит во двор и перекидывает через забор. Эти кости потом дети ловили и грызли, как собачата. Когда мы из деревни уезжали, они бежали за машиной с этими костями. Вот это врезается в сердце. Ты понимаешь — у себя дома ты имеешь гораздо больше, чем нужно. И такие проблемы, как нет вайфая, горячей воды — это ничто по сравнению с тем, чего нет у этих детей”, — говорит Владимир.

Поездка занимает десять-пятнадцать дней. Бывает и больше — от нескольких месяцев до нескольких лет. Но пока дети маленькие на длительные сроки ребята не решаются. Ездят по 15 человек, в основном это сибиряки. С ними Пахомовы прошли и “огонь, и воду”, поэтому за успехи каждого переживают как за собственные. “Один жил полгода в кенийской пустыне. Вода там на вес золота, и от ее нехватки люди умирают. “Гив ми доллар” они уже не просят. По его рассказам местные на дороге стоят с бутылочками и просят воды. В период засухи — там вообще “тушите свет”.

Спреи от комаров не помогают, все равно могут укусить. Малярия и прочие инфекции — первое, от чего умирает население. “В Африке даже в самом задрипанском отеле висит москитная сетка от потолка до кровати”, — рассказывает Владимир. — Население настолько бедно живет, что не может позволить себе даже таблетки от малярии. Хотя лекарства дешевые. Мы только приехали, если заболел — сразу таблетки. А они пофигистично относятся к здоровью”.

На миссии собирают всем миром. Помимо семейных вложений Пахомовым удается привлечь пожертвования. Помогают и совсем незнакомые люди продуктами или транспортом. Иначе бы не вывезли. Поездка на одного, к примеру в Уганду, обходилась не менее чем в сто тысяч рублей. Это было еще четыре года назад. Сейчас намного дороже. Большая часть денег уходит на перелет, организацию питания и бензин. “Чтобы ехать, иногда приходилось занимать. Продавать нам нечего. В Китай когда ездили, мы нашли только половину суммы и приходилось брать в долг. Сначала не хотел, а потом подумал: мы же занимаем на плазменный телевизор, на машину. Почему бы на поездку не занять”.

Местным все равно, во что верить

Вид белого человека в Африке мало кого удивляет. Единственные у кого Пахомовы вызывали страх и трепет, были маленькие дети. “Есть дети, которые вообще никогда не видели белых. Если африканец порежется, у него рана сначала будет белой, а потом уже пойдет кровь. Поэтому маленькие дети нас страшно боялись. Они думали, что мы без кожи. Конфетку им даешь, а они убегают и плачут”.

За годы колониализма христианство в Африке из “белого” превратилось в “черное”. Появились отдельные направления: растафарианство и кимбангизм. В сельской местности примешались традиционные верования и колдовство. По подсчетам The Pew Forum двоеверие — обычное дело для каждого четвертого африканца. Утром молитва, вечером — визит к жрецу. Еще большие коррективы в понятие добродетели вносит бедность. Население может активно помогать в церкви, но при этом не погнушается обчистить и собственный приход. “Они могут даже обувь всю вынести. Сказывается разность культур, местные всю жизнь так живут. Пастор Ким долго боролся с этим, а потом понял, что лучше переключиться на детей”.

Дети в африканских церквях зачастую предоставлены сами себе. Местные служители просто не знают что с ними делать. Поэтому задача Пахомовых не только “поднять” детей, но и дать опыт служителям.

Утром и вечером службы. В перерывах играют, учат математике, мастерят поделки, проводят конкурсы и ярмарки. По воскресеньям — праздничные службы. На них местные наряжаются, и поют песни. “В Танзании мне понравилось: там могут полдня петь, танцевать и славить Бога. Но при этом у них дети голодные. Такова их культура: они при жизни не ценят человека, а когда он умирает, закатывают пир…”.

Воскресные школы — это единственный шанс дать детям хоть какое-то образование. Миссионеры везут с собой еду, книги и дают то, что не в состоянии дать населению собственное государство. Поэтому местным по большому счету все равно во что верить. “Почему они легко ислам принимают? Потому что мусульмане предлагают им еду и учебу детей, а взамен обращение детей в их веру, — рассказывает Ирина. — Они понимают, что если в детей вложить какие-то ценности, то они пронесут их через всю жизнь. И они не вырастут убийцами или ворами. И родители с радостью на это идут, потому что платить доллар в месяц за обучение ребенка они не могут”.

Чтобы прокормить семью, детей продают в рабство

По словам Пахомовых, дети везде одинаковы. Неблагополучная обстановка подводит их к черте раннего взросления. В Африке Пахомовы встречали пятилетних девочек с младенцами на руках. Пока их родители на заработках, старшие сидят с младшими. Почти все африканские женщины без мужей: они либо убиты, либо в загуле. Среди прихожанок много матерей-одиночек. “Детей у женщин много. Они рожают, но младенцы умирают от болезней. Там антисанитария. Аборты в некоторых африканских странах запрещены, но бросить ребенка не запретит никто. Их рожают и тут же выкидывают в подворотне где-нибудь”. Если повезет, ребенка могут забрать служители. При некоторых приходах есть своеобразные детские дома.

Чтобы прокормить семью, матери-одиночки продают собственных дочерей в секс-рабство. И таких матерей в Африке много. Сложность в том, что нет централизованной статистики. Правительства либо ее не предоставляют, либо предоставляют, но как попало. Судить о масштабах бедствия можно лишь по числу уголовных преследований, и то не во всех странах. Так, в 2017 году в ДР Конго посадили лишь двух человек за принудительную проституцию. Хотя, неофициальные источники говорят о бОльших масштабах. В Москве есть организация “Street Temple”. Она специализируется на том, что ищет спонсоров и выкупает девочек. У Пахомовых с этой организацией знакомы их друзья.

“Мы не навязываемся”

Африка — не единственный континент, куда периодически ступает нога Пахомовых. На их семейной карте Камбоджа, Таджикистан, регионы России, Израиль, Южная Корея… Проблемы почти одни и те же: бедность, социальное сиротство, насилие, детская наркозависимость. В Юго-восточной Азии (ребята не называют страну из-за опаски закрытия им въезда) миссионеры нередко встречают малолетних наркоманов. Родителям ничего не стоит дать легкий наркотик ребенку, чтобы тот спал, а не кричал. В подростковый возраст они входят уже наркоманами. Если не уезжают из деревни, то становятся наркодилерами. Потом как по схеме: тюрьма, или смерть от передозировки. “Мы молимся за них, разговариваем с ними. Даем работу. Некоторым удается уходить от своей зависимости”.

В России Пахомовы вместе с другими ребятами ездят по республикам, малым городам. В родном Кемерове их команда помогает ожоговому центру, хоспису, онкоцентру. “Мы там открыто не проповедуем, но помогаем детям”. Ходят с клоунадой по палатам, убирают, красят, гуляют с детьми-сиротами. Идут туда, куда зовут, часто по просьбе самих руководителей госучреждений. “Редко когда люди негативно настроены. Я даже вспомнить случай не могу. Если люди не хотят, мы не идем, и не навязываемся”, — рассказывает Ирина.

В апреле собираются в Уганду. “Для нас не принципиально Африка, Индия. Есть желание ехать туда и оставаться там, где действительно нет церкви. Может, и на всю жизнь, как получится. Проблем много. Хочется помогать людям менять собственную жизнь. Опять же мы не общественная организация, которая приехала, гуманитарную помощь раздала и уехала. Это не поможет. Хочется помочь духовно”.

Источник: medium.com